Таверна была набита под завязку. К вечеру ударил мороз, за окном накрапывал противный холодный дождь, и моряки грели здесь тела и души, наполняя небольшое помещение рыбьей вонью и гулом мужицких голосов. Марко Кэрроу  приходилось наклоняться к столешнице, чтобы разобрать и без того пьяную невнятную речь старины МакЭлфи.
- Ты сам видел его когда-нибудь? Графа Джеральда?
- Что-то с этим судном неладное, я тебе скажу. Геройд Ярла - так он называется по-ирландски.  Я видел его однажды, когда мне было лет шестнадцать. И воспоминания эти, парень, приходят мне во снах. В страшных снах, парень, - МакЭлфи сделал солидный глоток из своей пинты.
Кэрроу заметил, как Дживс пихнул Вустера локтем, внимательно слушая старика.
- Они стоят в каждом порте всего день и сходят на сушу только ночью. Команда почти ни с кем не разговаривает. Они зазывают торговцев и сбывают свое барахло. И никогда ничего не берут. Даже еду не покупают, парень.  Я помогал отцу в таверне и видел их. Четверо зашли к нам в ту ночь. Они ничего не брали, ничего не говорили, просто стояли и смотрели на людей. Таким оценивающим взглядом, пробирающим под самую шкуру, так, словно выбирали себе кого-то…
- Выбирали? Для чего выбирали? – переспросил Вустер.
- Одни говаривали, что они просто набирают себе команду, другие, что они забирают людей и питаются ими, третьи… - МакЭлфи захлебнулся собственным потоком слов и  закашлялся.
- Что говорят третьи? – нетерпеливо выпалил Дживс, впившись пальцами в край стола.
- Третьи говорят… - старый колдун перешел на шепот, подавшись вперед. – Что  этот корабль поднялся из самых глубин преисподней, и команда – это слуги дьявола. Они коллекционируют по миру души и вселяют их в вещи.  Те превращаются в сокровища или диковинные магические артефакты, которые они потом и продают, а самые ценные из них приносят в дар своему повелителю.
МакЭлфи замолчал. Над их столиком повисло неоднозначное молчание.
И Кэрроу разразился хохотом, откидываясь на спинку и стуча кулаком по столу.  Отсмеявшись, он пробежался взглядом по лицам своих собеседников и ни в одном из них не нашел поддержки его веселью. Дживс и Вустер, двое здоровенных пожирателей-помощника  сидели, сгорбившись и уткнувшись глазами в свои пинты с пивом. Старик МакЭлфи смотрел на Кэрроу, как на шута.
- О, да, я вас умоляю! – всплеснул Марко рукой. -  Если такая магия была бы подвластна кому-то,  то я бы активно практиковал ее один из первых. И давно превратил бы вас, олухов, в парочку ваз эпохи ренессанса – было бы больше толку!
Он сделал шутливый захват головы рядом сидящего Дживса и потрепал кулаком  его лохматую макушку.
- Ну, а как же магия создания крестражей, Кэрроу?  Ведь она куда более могущественная и сложная, и истории как бы уже известны случаи ее успешного использования… - раскрасневшись, проговорил Дживс, высвобождаясь из его хватки.
Не замечая слов своего помощника, Кэрроу навалился на столешницу и закурил.
- Я прислушиваюсь к сплетням, капитан.  Частенько это самый достоверный источник информации, но я не верю страшным сказкам, которыми пугают детей, чтобы они не гуляли по причалам по ночам.  Я наслышан о Графе Джеральде или как вы там его называете? Герольд.. Гейрод.. не важно, - он небрежно пошевелил пальцами в воздухе. – Что я думаю насчет всего этого? Думаю, что  это все умелая, четко выработанная маркетинговая стратегия. На дворе двадцать первый век - условия немыслимой конкуренции во всех сферах деятельности, и каждый ухищряется, как может! Кто-то менее талантливо, кто-то – более. Например, как эти ребята. Группа контрабандистов, промышляющих не слишком крупными партиями. Как им выжить на черном рынке, где все ниши уже заняты? Нужно взять какую-нибудь жуткую морскую легенду, потратиться на старенькую бригантину, стилизоваться под пиратов-демонов и сбывать товар в мелких портах. Я уверен, что на каждом «диковинном магическом артефакте» при желании можно найти не менее диковинные письмена: «сделано в Китае». Это же гениально! Главное нигде не проколоться.
- И что же тогда ты хочешь от них, парень? Зачем выслеживаешь уже полгода, мотаясь из порта в порт, если не веришь? – недоверчиво усмехнулся  МакЭлфи.
- Хочу предложить им сотрудничать с… - Кэрроу быстро глянул на своих помощников. – С парнями, на которых я работаю на взаимовыгодных условиях. Нам нужны такие ребята.
МакЭлфи хмыкнул что-то себе под нос и утопил свои усы в пинте эля.
- Так, что, ты поможешь мне, старина?
Колдун поперхнулся пивом и снова зашелся кашлем. Вустер принялся хлопать его по спине.
- Да, брось, за такие деньги твоим бездельника из службы безопасности всего-то нужно установить слежку за этим чертовым судном на одну ночь и отчитываться мне!
- Я не хочу, чтобы души моих парней  были сувенирами на полке у сатаны! И деньги мне твои не нужны!! Я не иду на сделки с совестью, – повысил голос МакЭлфи, вскакивая на ноги.
Марко скрипнул зубами и стал ожесточенно ввинчивать окурок в дно пепельницы.
Дживс и Вустер стремительно поднялись на ноги, чтобы по стандартной стратегии перевести разговор в другое русло, применив силу, но Кэрроу жестом остановил их.
- Пусть идёт. Мы и сами справимся. Это всего лишь один сраный двухпалубник... – пробурчал он себе под нос.   

Внезапно МакЭлфи остановился, когда его грузное тело было уже в нескольких метрах от их столика. Пошатываясь на ногах, он обернулся.
- Послушай старого капитана, парень. Не лезь ты в это дерьмо.
Кэрроу сел вполоборота, складывая руки на спинку стула.
- Я пришлю тебе сувенир с частичкой своей души, кэп.
- Ох, Господь, спаси его грешную душу… - МакЭлфи махнул рукой и побрел дальше, пробиваясь к выходу сквозь многочисленных посетителей.

***

-… Он.. он пришвартовался только час назад! – запыхавшись, тараторил Дживс. Дождевая вода ручьем стекала с его водоотталкивающей мантии. – Говорят, что… местные говорят, что он отплывет уже на рассвете!
Услышав последнюю фразу, Кэрроу спешно поставил чашку кофе  и принялся натягивать мантию.

***

Ливень прекратился, и быстро образовавшийся туман тут же скрыл под собой всю поверхность воды, обволакивая все судна в порту.  Дымчато-молочная пучина почти полностью поглотила в себя лодки и мелкие яхты. Марко от холода переминался с ноги на ногу и курил одну сигарету за другой, поглядывая из-под капюшона на третий корабль у причала.  Старый двухпалубник века восемнадцатого вырисовывался в тумане, подобно призраку, так сильно выделяющийся среди современных суден. Точно сошел со страниц приключенческих сказок о пиратах и сокровищах, которыми мальчишки так любят зачитываться в детстве. Он мог бы сойти за плод разгулявшегося воображения, если бы моряки или прохожие периодически не останавливались, чтобы просто поглазеть на раритет. Луч света от маяка, рыскающий по гавани, то и дело выхватывал носы пришвартованных кораблей, в том числе и третьего судна слева. Нескольких секунд хватало, чтобы прочитать название на староирландском языке: «Геройд Ярла».
- У меня мурашки от него, Кэрроу, - проговорил Вустер, нервозно вертя в пальцах палочку.
Они стояли чуть поодаль от причала, подпирая стену дома и… ждали. Уже три с половиной часа мерзли на этом самом месте, выжидая подходящего момента. Кэрроу и сам толком не знал, чего именно он ждет, но чувство того, что еще не время, было весьма отчетливым.
- Прекрати ссать, сэр! Мы просто дождемся, когда…
- Не хотите приобрести товар? – перед ними, откуда ни возьмись, возник мужик. Здоровый, бородатый, неопрятный в засаленной коричневой мантии, и его появление испугало Кэрроу посильнее всех этих сказок про пиратов-демонов и корабли-призраки.
- Иди куда шел, мужик, - грозно велел Вустер, расправляя плечи и представ перед торговцем во всей своей внушительной массе.
Тот кинул на них беглый взгляд и развернулся. Кэрроу посмотрел ему вслед. Что-то было не так. В его фразе. Его акцент… был ирландский.   
Недолго думая, Кэрроу сорвался с места и побежал за ним.

***

- Нет, Кэрроу, стой! – Дживс догнал его и одернул  за мантию,  и пожиратель  бросил на него гневный взгляд через плечо.
- Ты сам видел, что это обычный чувак! И это обычный артефакт без всякой демонической примеси, - Марко всучил ему сверток с только что приобретенной за бесценок вещицей.
- Но он не захотел даже слушать ни про какое сотрудничество!
- Ну, еще бы! У них охуенно прибыльный бизнес, зачем его с кем-то делить? Но нас не интересуют их деньги, Организации просто нужны такие люди в море, - Кэрроу ускорил шаг по направлению к Графу Джеральду.
- Марко!
Кэрроу резко остановился и жестом заставил поспевающих за ним Дживса и Вустера сделать то же самое.
На причале тот самый здоровяк-ирландец договаривался о сделке с кем-то еще. Эти черные лохматые волосы до плеч, худое вытянутое лицо… Как?! Как он их выследил?! Что Ворона тут делает?! Возмущение и злость перекрыли все чувства.
- Марко, не ходи туда, - произнес Дживс самым серьезным тоном, на который он был способен. Это отвлекло Кэрроу, и он вопросительно посмотрел на своего всегда бесстрашного и беспристрастного помощника. – С этим кораблем что-то не так. Лучше не испытывать судьбу, даже если ты не веришь во все это, босс!
- Что, о чем ты?! Не говорите, что вы купились на эти сказки?
Лица Дживса и Вустера оставались напряженно непроницаемыми. Марко глубоко вздохнул, усмехнулся и похлопал обоих по плечам.
- Ну, вот что, ребятки! Ладно, так уж и быть. Я не заставляю вас идти туда со мной, если вы до усрачки боитесь старых кораблей. Можете подождать меня на пристани, я в состоянии себя защитить, но если я не вернусь через полчаса, смело  навестите меня. Договорились?
Помощники переглянулись и неуверенно кивнули. Сначала один, потом другой.
- Если что, зовите подмогу из конторы.
- Будь осторожен, босс.
Кэрроу усмехнулся и, накинув капюшон, зашагал. Дживс и Вустер смотрели в его отдаляющуюся спину до тех пор, пока ее не поглотил вязкий туман.

ИМЯ: Ivar Lindgren | Ивар Линдгрен ВОЗРАСТ: 34 года; 17 ноября 1981 года;

РОД ЗАНЯТИЙ: Профессор Дурмстранга, преподает Темные искусства на продвинутом курсе; с 2012 по 2014 гг. являлся еще и преподавателем Основ рукопашного боя, но нынче отстранен от этой должности; ЧИСТОТА КРОВИ: чистокровный / полукровка

---

О ПЕРСОНАЖЕ
Он сливается с холодным северным пейзажем, и вековой лед проникает под кожу – он часть этого места, он – его дыхание, что паром завивается в причудливые узоры. Он как будто пропитан севером, и даже глаза у него – льдистые, сине-холодные, но живые, как прозрачное небо в трескучий мороз. Движения резкие, собранные порывистые, как неустанная вьюга, и улыбка такая же режущая, но по природе своей, а вовсе не из-за жестокосердия. И только речь его выбивается из привычного снежного пейзажа: интонации аккуратны, как потерявшийся во льдах путник, голос не громок, как у человека, которому нечего доказывать, но вкрадчив, как у человека, которому есть что поведать; он шипит согласные, как будто ему лень разжимать зубы ради такой малости, как внятная речь. Он не болтлив – ему проще показать. Он предпочитает, чтобы его понимали с полуслова и умеет быть доходчивым. Он предпочитает учить действием и опытом. Но ему, на самом деле, просто любопытно, как и тем, кто видит в первый раз; каждый раз одинаково, и чувство это никак не затушить, оно не притупляется, но становится все ярче. И он любит наблюдать, смотреть, впитывать знания, и нет для него старых, изведанных ощущений – острота момента с новой ясностью открывает ему мир каждый прожитый миг. Он на своем месте.
- Если при словосочетании «профессор Темных искусств» вам представляется какой-нибудь полудохлый монах-затворник, день и ночь корпящий над своими книгами, то Ивар будет рад открыть вам глаза на мир. Он далеко не затворник и явно не монах, и уж совершенно точно – не полудохлый. Физическая подготовка – единственная вещь, которую он мог бы предпочесть Темным искусствам.
- В недалеком прошлом гроза школьников. Те два года, что Линдгрен числился профессором Основ рукопашного боя, пожалуй, были худшими в жизни первых курсов. Потому что нефига валяться после парочки апперкотов – вставай и дерись, это же так просто! Впрочем, Ивар вовсе не садист, даже близко нет – он просто любопытствующий. Ему интересны все пределы, в том числе – и физической выносливости. Вот только ученики – не лучшие модели для проверки, потому что у них есть родители, несколько раз в год способные заметить синяки на своих обожаемых чадах. К слову сказать, сам Ивар не особо брезгует драками рукотворными, без палочки. Благо, не с учениками, но так как он любитель подмечать, любитель и провоцировать, а такие из таверн целыми не выходят.
- Свой основной предмет Линдгрен доносит. У каждого присутствующего в аудитории создается впечатление, что профессор на деревянном стуле напротив беседует исключительно с ним, проникновенно и душесжимающе. Создается, правда, еще впечатление, что над тобой насмехаются: ироничные прозрачно-синие глаза, легкая полуулыбка, которой лень разомкнуться для очередной порции слов. Если ты не тупой, то бери и делай. А там посмотрим. И вот вроде бы несколько секунд назад он все рассказал, ты открыл рот, удивился, офигел, а потом даже понял, но отчего-то все равно страшно: взять и сделать сложно, особенно когда профессор имеет привычку так интригующе ухмыляться, будто на другом конце заклинания тебя ждет гремучая змея.
- Эксцентричный, что старушка-отшельница, шаманящая в лесу. Он все время где-то на грани: на грани правил, на грани приличий, на грани жизни и смерти. Забраться ему в голову? Узнать, что он выдаст в следующий момент? И не мечтай! Его чертово любопытство, любовь к наблюдению – он какой-то всеобъемлющий, всегда где-то рядом. И, кажется, такой же нейтральный, как воды Северного ледовитого океана: ты никогда не поймешь, что он о тебе думает, пока Ивар сам не озвучит. Впрочем, вероятно, ты ему интересен – ему же все на свете интересно. Просто что-то – чуть меньше.

---

О ПЛАНАХ НА ИГРУ
Пх… Я вот вообще без понятия. Я у вас даже не учусь, потому что барышень не пускают! Может, вы тайно против такой дискриминации и ведете какие-нибудь подпольные курсы по самообороне? Ну, или те редкие разы, что мы все-таки тренируемся, вы гоняете нас вокруг озера? Ну а вообще, если вы придете по моей заявке, то я уверена – нам найдется, что сыграть. Как-то чутье меня обычно не подводит, и приходящие оказываются самое оно. Так что здесь мы уже договоримся. А про запас у вас целая толпа мальчиков на заклание – с ними можно пожестче, ага. Уже захотелось? Вы уже готовы? Я старалась.

---

КОММЕНТАРИИ
Шаблон анкеты для этого персонажа хочу видеть:
Параллельно. Берите любой. Главное – что-нибудь написать.

ПРИМЕР ПОСТА

- Дегенерат малолетний! Упырь слепошарый! – милостиво, снисходя даже до эпитетов, оповещает Фрейя, чтобы знал; пытается оторвать перламутровые пуговицы на нильсовском сиреневом камзоле, который несколько секунд назад сделался больше своего хозяина на пару размеров и упал бы в любом случае – с пуговицами или без. Въебать Бьерну по коленке – ну чем не выход? Через два часа их все равно порешат где-то на задворках отеля с не самым лучшим сервисом, – а уж могли бы постараться ради ее богатейшего и влиятельнейшего альтер-эго – а она даже не успела принести свое щуплое тельце в дар огненному Локи перед смертью. Ну что за судьба у нее такая: жила праведно, обижала только тех, кто этого заслуживал, планировала пасть в битве и попасть в Вальхаллу, но разве теперь с этим чахоточным упырем ее куда пустят? Да Хеймдалль спит и видит, как бы захлопнуть ворота перед носом этого зомбиподобного, а она, непричастная к его вселенскому идиотизму, обречена теперь явиться с ним под ручку. Что же ей, слезно молить богов о втором шансе? Нет: въебать Бьерну по коленке – перспектива явно интереснее и куда более действеннее.
- Ты, выкидыш русалки, может это и заслужила, но я-то за что? – Нильс тоже весь в сферах переходных – готовится к грядущему. Они оба не то чтобы слушают друг друга: стоят прямо напротив и пытаются переорать не чужие красноречивые обвинения, но собственную сыкливость. Желудок Фрейи периодически намекает ей, что пора бежать к унитазу: ее ужасно тошнит от нервов, и маленькая белая таблетка с гладкими глянцевыми краешками, найденная на дне одолженной материнской сумки, вопреки ожиданиям рвотные позывы не снимает. – Ты заебала жрать это говно! – Рявкает на нее Нильс, и Фрейя не придумывает ничего лучше, как плюнуть в него засунутой в рот таблеткой. И что ему не нравится? Валлиум как валлиум. Может, у нее и бешеные глаза после него, но хотя бы она не мечется по комнате в исступлении и камзоле на несколько размеров больше.
- Я говорила тебе, что в сиреневом ты выглядишь как престарелая проститутка? Что забавно, если учитывать, что секса в твоей жизни никогда не было. Как это – умереть не потрахавшись? – Она делает, что может: из-за всех сил старается оставаться пессимистично-спокойной. Даже тогда, когда дождавшись хлопка двери, отделяющей их от парочки амбалов снаружи, Нильс первым делом хватает ее за руку и пытается аппарировать, проваливает все три попытки и делает очень больно ее руке, как будто ее рука что-то решает. В тот момент они оба начинают метаться по комнате, как кошки по квартире с приходом весны, но найти, за что держится этот проклятый барьер не удается – наверняка его накладывал кто-то постарше и поопытнее.
- Так же, как сдохнуть, не отрастив сиськи или хотя бы не заимев мозги, - огрызается в ответ Бьерн. В этом все их отношения: эти двое никогда друг друга не щадят. По всем параметрам им бы быть худшими врагами, злобными бабками, поливающими друг друга грязью, завистливыми склочницами, живущими очередной сплетней. Но нет, вместо этого – они оба обоюдно в каком-то дерьме; вляпались и уже начали подванивать. И Нильс единственный, на кого Фрейя может сорваться в такой ситуации: будь на его месте кто другой, она бы думала, как отсюда выбраться, вычисляла бы возможности, просчитывала варианты. Но с этим недоразумением у нее получается только пытаться не быть настолько же уебищной, и каждый раз оказываться еще хуже. Впрочем, он прав: груди у нее и правда нет, что наглядно демонстрирует сползшее вниз когда-то аппетитное леопардовое платье.
- Я, блядь, тебе задницу надеру, когда мы отсюда выберемся. А если не выберемся, попрошу убить тебя первым и буду наслаждаться. – Воздух вокруг них вибрирует рухнувшими надеждами и мерзостным страхом, таким, пропитанным неуверенностью в грядущей минуте, холодящим кожу на руках и заставляющем маленькие капельки пота скатываться вниз по позвоночнику.
- Ебанько! А чья идея-то была? – Нильс вытаскивает, наконец, худощавые пальцы из встрепанных волос – верный признак того, что к нему возвращается здравый смысл.
- Какого дракла ты на меня-то лупишься? – совершенно искренне недоумевает Фрейя, получившая метафорический удар под дых. А правда – чья?

36 часами раннее...

---